Топал Николай Николаевич, 1935 г.р. с. Копчак, Чадыр-лунгский район

Когда и где Вы родились? Расскажите о ваших родителях, братьях и сестрах.

Я родился здесь, в селе Копчак в 1935 году, тогда, по-моему, это был Тараклийский район. Отец – Топал Николай Павлович 1898 года рождения. Мать –  Топал Раиса Дмитриевна 1894 года рождения.

Нас было шесть братьев и три сестры. У моей матери было два мужа. И у неё было трое детей от другого мужчины. У отца тоже были дети от другой жены. А я и брат были их общими детьми. Был старший брат – Топал Иван Николаевич. Он родился в 1933 году, на два года старше меня. Он и сейчас на Алтае живёт, он остался там. Есть брат – Павел Николаевич.

Какое хозяйство было у ваших родителей?

Хозяйство было хорошее, большое. Были лошади, коровы, куры, где-то сорок овец было. Два дома было. Ещё у нас было 18 га земли.

Родители чем занимались?

Они были крестьянами, занимались сельским трудом. Простые люди были. Родители не были грамотными, не читали.

Во время войны семья оставалась  в селе?

Да, мы здесь были.

У родителей не было никакой государственной службы?

Нет, не было.

Помните голод после войны?

Помню, помню. От нас только кости остались.

У вас запасы были какие-то?

Запасы были, но у нас всё забрали. Мы прятали в яме запасы, они находили всё под землёй. Забирали всё, что найдут - всё зерно. Они приходили и кололи, там, где мягко было – вытаскивали и забирали запасы.

В 1948 году ставили нам поставку. Выполняет отец зерном и опять ставят. А потом не было зерна. Что делать? И тогда они пришли и забрали у нас всё: лошадей, быков, коров. И отца забрали, засудили его на восемь лет. В лагерь отправили его. Тогда у нас всё хозяйство забрали, только дом оставили, мы остались с голым домом.

Землю оставили вам?

Нет, забрали землю. Колхоз забрал.

Во время голода у вас в семье никто не умер?

Дедушка умер, он старый был. Это отец моего отца. Хорошо, что у нас корова была, а то и мы бы умерли. Мать редко готовила. Еле выжили. Корова нас спасла.

В 1949 году отца засудили на восемь лет и нас тогда подняли.

Вы в колхоз вступили?

Нет, не вступала мама. Нас не приняли. Нам трудно тогда было. Мы ходили по домам, жили то у одних родственников немножко, то у других, как бомжи.

И в 1949 году в июле за нами рано утром пришли два солдата и бывший сельский, звали Афанасий. Мы были у брата тогда.

Почему вы жили у брата тогда?

К нам постоянно приходили, требовали то зерно, то ещё что-то, пугали. И мы прятались у брата.

И когда за нами пришли – забрали меня, моего брата, который 1933 года рождения, и мать. Только нас троих. Отправили в Алтай. А у других была свои семьи уже, другие фамилии, поэтому их не забрали.

Вы что-то с собой успели взять?

Нас забрали в том, в чём мы были тогда, прямо так. Кажется, мы взяли с собой немного кукурузной муки, где-то мешок. Нас когда повезли к другому хозяину, собирались там четыре хозяина, и там нам разрешили взять немного муки. Оттуда нас повезли в Тараклию, где мы несколько дней побыли. Потом на товарняке прибыли в Болград, на ж.д.  станцию. Потому что там собирали всех, включая тех, кто-то убежал. Их искали.

Потом мы ехали до Алтая 18 суток. Кормили нас солёной рыбой, а воды не было. Когда поезд останавливали, все хотели на улицу, потому что туалета не было. Это страшное дело. Так мы ехали до станции Алейск. Это в Алтайском крае. Там нас погрузили на машину и отправили в Калманский район. Разгрузили нас, как лошадей на базаре. Пришёл директор, пришёл колхозный председатель, и они разобрали себе семьи. Они выбирали нас на работу.

Потом нас поселили в один дом четыре семьи, все рядом лежали. Мы жили в Усть-Калманке.

Нам там по приезду дали несколько соток картошки и 15 кг муки на месяц. Пекли хлеб из картошки. А плита горела круглые сутки, потому что, то один готовил, то другой. Холодно там было, – 40 градусов. А через год нас уже распределили по разным фермам, к разным хозяевам.

Каждый месяц нас проверял комендант.

Через два- три года мы уже жили хорошо. Я стал работать и брат тоже. Мы пасли коров.

Вы в школу ходили?

В Копчаке я ходил в школу, но при румынах я мало ходил. Начал учиться при румынах, а потом перешёл в русскую школу. Когда мы поехали туда я немного знал русский язык. Да и какая там была учёба, когда каждый день приходили и пугали нас. Это в Копчаке так было. Приходили к нам домой разные дежурные, и просили зерно.

А в Алтае я на работу пошёл. Пас коров, потом молоко возил.

Потом мы купили дом в Усть-Калманке. Мы там всё время и жили, нас оттуда никуда не перевозили. И этот дом был соломой крытый. Когда дождь идёт – всё текло в дом. Мы подставляли тазики. А потом через время купили другой дом. Тот уже был покрыт досками, шифера тогда не было.

Нас там любили. Мы же работящие, очень хорошо работали. Бригадир меня очень любил. Я ему помогал лошадей выбирать, он всё время мной занимался.

Брат чем занимался?

Тоже на ферме работал. Он не учился.

А мама?

Мама тоже была простая рабочая, немного дояркой работала.

У вас появилось какое-то домашнее хозяйство?

Мы в деревне купили дом, а на ферме работали. Сажали картошку возле дома. Кукуруза там не поспевает, а подсолнух поспевает хорошо. Арбузы хорошие там – земля крепкая.

Летом собирали ягоды, грибы?

Грибов там не было. Ягоды были, мы собирали. В Чарыше рыбу ловили. Когда свободное время было, брали удочку и шли на рыбалку. Была там рыба, небольшие рыбки. Лёд большой был, где-то метр, наверное. И этот лёд весной начинал таять, вода над ним поднимается, а сам лёд не поднимается. Только к 15 апреля начинают подниматься большие куски льда.

Вы смерть Сталина помните?

В 1953 году он умер, мы там были. Когда Сталин умер, сперва освободили Драгана. Его отец был там как дежурный. Сначала освободили их, тех, кто были дежурными. Через некоторое время отпустили тех, кто многодетный. У моей мамы была медаль “Мать героиня”. И нас тоже потом отпустили. Мы могли уехать, а могли там остаться.

Сперва привезли тех, кто был дежурными, под конвоем, прям до семьи. Немного времени прошло с тех пор, как Сталин умер, и нашего отца тоже туда к нам привезли. Его привезли и отпустили.

А дежурные это кто?

Гардисты. Так их называли. Они не как полицейские, они как сейчас дежурные. Они больше пугали нас. Сейчас есть такие, которые по селу ходят. В примэрии есть дежурные. Они ходят по селу и смотрят за порядком.

Они были «дежурными» при румынской власти?

Да, при румынах.

Что за люди там ещё жили кроме вас?

Местные – русские.

Как с ними складывались отношения?

Хорошие они. Но там когда они получали зарплату, они не выходили на работу. За это они нас и любили.

Школа там была?

Была, но я не учился  в школе.

Деньги платили вам?

Не помню, трудодни кажется, были.

Выходные были? Как вы отдыхали?

Какой на ферме может быть выходной. Не было выходных. Сейчас на ферме тоже нет выходных.

Праздники отмечали?

Не помню. Справляли, наверное, какие-то праздники.

Друзья у вас там были?

Конечно, были. Дружили с ребятами русскими. Хорошие отношения у нас были. Там тех, кто 1937 года был, забрали в армию. Я 1935 года рождения. Я не служил.

Когда приехал ваш отец, где он жил?

Он с нами жил. Работал там тоже.

Кажется в1956 году пришло разрешение на освобождение. Когда нас освободили, мы уже там привыкли находиться. Мы там жили с 1949 по 1957. Они нас там держали уже за своих. Мы язык освоили.

В 1957 году мы уже был дома. Отец и мать больше хотели возвращаться, их больше тянуло на родину. Поехали и всё! А брат и сейчас там. Он приехал сюда, но не жил долго в Копчаке и вернулся на Алтай. У него жена русская, он там женился. Я тоже там женился в 1957 году и тем же летом мы приехали.

Ваша жена тоже депортированная?

Это (показывет на женщину рядом – а.т.) моя вторая жена. А первая жена была 1937 года рождения из Тараклии. Она умерла в 1976 году. И у меня осталось три сына и одна дочка от неё. Я женился на второй жене, когда у неё была одна дочка 1972 года. У нас с ней есть одна общая дочка 1978 года. У меня всего пятеро детей.

Одна дочка уехала в Турцию и вышла там замуж за турка, там и осталась жить.

Вы вернулись в Копчак?

Да. Нас приняли здесь, потому что наш отец был спокойный, а многих других не приняли.

Вам вернули дома?

Ничего не вернули. Я хотел дом брать, ходил, ходил, но там было написано, что дома списаны, и я ничего не добился. Денег тоже не дали. Сейчас пришёл ответ, что деньги мы взяли. Но мы не брали, ни денег, ни дом. Не знаю куда обращаться.

Кем вы работали, когда вернулись?

Работал трактористом. Сперва, когда приехал, работал простым рабочим. В 1962 году здесь на месте я учился на тракториста и работал до 1994 года на тяжёлом тракторе.

Вы выступали в комсомол?

Не, никуда не вступал. Никто и не предлагал.

После того, как вы вернулись из Сибири, тот факт, что были депортированы, как-то сказался на вашей жизни? Кто-то вам напоминал об этом?

Сперва они нас обзывали, но люди разные бывают. Иногда выпьют два стакана и говорят: ты такой, ты сякой. Что поделаешь? Где-то молчишь, а где-то ответишь. Трудно было. Но особого давления и проблем не было.

Как Вы восприняли перемены после распада СССР?

Я работал как обычно. Я работал в колхозе, потом в объединении. Потом при последке списали трактор, и я работал в сельхозхимии. Там я 10 лет проработал. У меня даже медаль есть “За доблестный труд”.

Когда Вы на пенсию вышли?

В 1993 году.

Какая у вас сейчас пенсия?

Пенсия у меня хорошая - 1500 леев. Сейчас ещё каждый месяц по 100 лей отдельно получаем как репрессированные. Ещё с 1 апреля по 100 лей добавили после индексирования.

Кто виноват в том, что Вашу семью отправили в Сибирь?

Местные виноваты, они приняли решение. У нас не было такого большого хозяйства, чтобы считать нас кулаками. А нас обвинили в том, что мы кулаки. Нам завидовали местные и написали, что мы кулаки.

Если бы вас не отправили в Сибирь, ваша жизнь сложилась бы по-другому?

Не знаю. Может быть и по-другому.

Какое у вас отношение к Советской власти?

Разве мы жили плохо тогда? Хорошо было. Нормально работали, кушать было что. Я на тракторе хорошо зарабатывал. Четыре свадьбы справил. Всех женил, замуж выдал. Вообще мои дети не обиженные на нас. Жена у меня вторая, но она молодец. Многие завидуют нам, что мы так хорошо живём. 

Какой был самый счастливый период в вашей жизни?

Хорошо было, когда мы приехали сюда. Забыл сказать, что когда мы приехали, купили дом на той стороне речки. А потом отец захотел продать тот дом и вернуться сюда, его тянуло в этот дом, где мы раньше жили. Думал, что нам вернут его. Когда мы дом хотели покупать, у нас денег не хватало, и отец моей жены добавил денег. И мы стали жить на этой стороне, она нам ближе.

Есть обида на тех, кто поднял вас?

Нет никакой обиды. Те, что подняли нас, потом хуже, чем мы жили, потому что не хотели работать. Мы приехали с Алтая, хорошо работали. Всё у нас было нормально, всё было.

Брат, Вы сказали, остался там?

Мы приехали сюда, он побыл 10-15 дней и решил вернуться. Его жена оттуда и они решили обратно уехать. А я остался, потому что отца не мог оставить. Как бы трудно и плохо ни было, я его не мог оставить.

Родители где работали, когда вернулись?

Отец сторожем работал. Мать в колхозе.

Какие у Вас остались самые сильные впечатления о ссылке?

Там хороший климат. Только один раз было - 47 градусов. Неделю где-то продержалась такая температура. А вообще на морозе - 40 работаешь хорошо. Одеваешься и работаешь.

Спасибо большое за очень интересный рассказ.

Интервью и литературная обработка Алексея Тулбуре

Транскрибирование - Татьяна Булгак

Интервью от 22 апреля 2013 г.

Транскрибирование от 19 марта 2014 г.